Новости здравоохранения
n/a Госдума приняла поправки в закон "О лекарственных средствах"
Госдума приняла в первом чтении поправки в закон "О лекарственных средствах", внесенные членами Совета Федерации Борисом Шпигелем и Игорем Брынцаловым, а также депутатами Госдумы Татьяной Яковлевой и Андреем Макаровым, сообщает РИА "Новости". При необходимых 226 голосах на пленарном заседании в пятницу документ поддержало 338 депутатов, против - 5, воздержались - трое.
Законопроектом вводятся понятия "международное непатентованное название лекарственного средства", "отпускная цена на лекарственное средство", которые отсутствуют в действующем законе. Ввести подобное законодательное определение предлагается в связи с тем, что "представляется целесообразным перевести на законодательный уровень порядок определения отпускной цены на лекарственные средства за единицу продукции".
"Для исключения лоббирования и продвижения организациями и производителями определенных лекарственных средств предлагается ввести практику выписывания рецептов не по коммерческим названиям препаратов, а по международным непатентованным наименованиям лекарственного средства, а в случае их отсутствия по иным зарегистрированным названиям", - говорится в законопроекте.
Законопроект также предусматривает для государственной регистрации лекарственного средства представление заявителям федеральный орган исполнительной власти данных о предельной отпускной цене на лекарственные средства, не выше которой организация-производитель обязуется реализовывать его на территории РФ.
n/a Пенсионная "дыра"
В правительстве надеются ее закрыть пока без повышения пенсионного возраста
Пенсионная система страны в парадоксальной ситуации: денег остро не хватает, и в то же время девать их некуда. Решить это "уравнение" и предстоит правительству. Парадоксальной, впрочем, задача выглядит только на первый взгляд. Потому что речь идет вообще-то о разных деньгах. Но поиск решения от этого проще не становится.
"Не хватает" денег сегодня на выплату текущих пенсий - о многомиллиардном дефиците Пенсионного фонда говорится постоянно. Что касается "избытка" - речь идет о двух процентах от всех пенсионных взносов, идущих на формирование накопительной части будущих пенсий. Напомним, что не так давно обнародованные результаты инвестирования этих средств и государственной, и частными управляющими компаниями вызвали серьезное беспокойство: средняя доходность не перекрывает инфляцию, а некоторые компании показали вообще минусовой результат. Получается, что предложенный авторами пенсионной реформы механизм пока не обеспечивает не то что рост, но даже сохранение пенсионных накоплений. Над тем, как решить эти две ключевые проблемы, и ломает голову правительство.
"Дыра" в Пенсионном фонде, как уже не раз писала "РГ", возникла в результате снижения единого соцналога с 2005 года.
Неожиданностью это не стало - дефицит прогнозировался. Но, похоже, жизнь эти расчеты здорово подправила: в прошлом году эксперты говорили о 100 недостающих миллиардах рублей, которые Пенсионному фонду должен в этом году компенсировать федеральный бюджет. Сегодня называются вдвое большие суммы: 180-230 миллиардов. При этом об уменьшении размера пенсий (например, за счет их более медленной индексации) и речи идти не может - президент поставил задачу практически удвоить доходы пенсионеров к 2008 году. В Пенсионном фонде считают, что если пенсии увеличивать в точности по закону, то есть опережающими инфляцию темпами, к 2008 году дефицит может вырасти до 700 - 800 млрд. рублей в год.
Между тем в проектировках минфина на ближайшие три года фигурируют куда меньшие размеры компенсаций.
- Дефицит в Пенсионном фонде возник не в силу проблем внутри самой системы, - прокомментировал проблему "РГ" министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов. - Система устойчива, в ближайшие годы ей не грозит и уменьшение поступлений, связанное с ухудшением демографической ситуации. Но когда было принято решение о том, что нужно обеспечить экономический рост, стимулировать бизнес, снизить на него налоговую нагрузку, и в результате были уменьшены социальные платежи, естественно, потребовалось компенсировать возникающий дефицит в социальных фондах из федерального бюджета. Но увеличение социальных обязательств, ложащихся на бюджет, вступает в конфликт с другой задачей - обеспечением экономического роста. То есть при формировании бюджета приходится постоянно решать: что же считать приоритетом? Стимулировать производство или увеличивать социальные выплаты? Поэтому постоянно система социального страхования быть реципиентом федерального бюджета не может, это неправильный подход.
В минэкономразвития видят и другие причины возникновения дефицита.
Елена Артемова, представитель департамента стратегии социально-экономических реформ, утверждает, что существует проблема методики индексации страховой части пенсий. При увеличении пенсий главным ориентиром служит индекс роста цен, а размер текущих поступлений в пенсионную систему не учитывается. Проще говоря, пенсии растут быстрее, чем платежи, обеспечивающие их выплату. Дополнительную нагрузку создают "льготники", выходящие на пенсию по "спискам" на 5-10 лет раньше пенсионного возраста, это примерно треть от общего числа пенсионеров. Расходы на их досрочные пенсии "размазываются" на всех пенсионеров. Закон же о профсистемах, предусматривающий, что за такие пенсии будет отвечать не государство, а работодатель, по-прежнему в проекте.
По мнению экспертов МЭРТ, для уменьшения дефицита можно поискать резервы "внутри" системы. Почему, например, ряд плательщиков до сих пор пользуются льготой по ЕСН, уплачивают пониженные ставки взносов? Кроме того, при утверждении бюджета ПФ можно повнимательнее посмотреть на такие расходные статьи, как доставка (почему 1,5 процента от выплат - это много, хотя почта старается взять еще больше), расходы непенсионного характера, содержание аппарата фонда.
Впрочем, кардинально таким "затягиванием пояса" решить проблему вряд ли удастся. Не случайно, например, эксперты Всемирного банка довольно настойчиво говорят, что России не обойтись без увеличения в обозримом будущем возраста выхода на пенсию - за счет уменьшения числа пенсионеров и снизится финансовая нагрузка на фонд и бюджет. В минэкономразвития, кстати, к этой теме относятся спокойно: через увеличение пенсионного возраста прошли уже практически все бывшие союзные республики, и если постараться взглянуть объективно, такой ход может быть на руку самим работникам. "Женщина 50 лет сегодня никому не нужна, это неперспективный "предпенсионный" возраст, - рассуждает Елена Артемова. - Если "планку" поднять, работодатели просто вынужденно перестроятся, перестанут выдавливать старых работников".
Михаил Зурабов, в свою очередь, видит еще одно возможное решение. Если зарплаты будут расти, целесообразно постепенно включить самих работников в систему социального страхования, сделав их платежи индивидуальными.
"Не думаю, что это быстрое решение, но это единственная возможность продолжать снижать нагрузку на работодателя, обеспечивая социальное страхование самого работника", - сказал министр "РГ".
Кстати, подобной точки зрения придерживаются и в Пенсионном фонде. "Совсем недавно каждый работник выплачивал в Пенсионный фонд пусть символичный, но вполне индивидуальный один процент от зарплаты", - напоминает глава фонда Геннадий Батанов.
Впрочем, пока все эти подходы еще только на уровне экспертных оценок. Конкретная же попытка уменьшения дефицита была предпринята в прошлом году - средние возраста исключили из накопительной схемы, и их взносы в полном объеме пополнили "общую" часть пенсионной казны, которая тратится на текущие выплаты. Естественно, хотелось бы знать, что будет с инвестированием пенсионных накоплений дальше?
В нынешнем году на накопительную часть пенсии, по оценкам ПФ, будет направлено 84 миллиарда рублей, к 2008 году - порядка 230 миллиардов. И общий объем средств, которые нужно инвестировать, достигнет примерно 750 миллиардов.
- Главная причина беспокойства: год от года все выше давление этих средств на финансовый рынок, - сказал "РГ" советник главы Пенсионного фонда Владимир Вьюницкий. - Инвестирование в госбумаги, как показал прошлый год, малоприбыльно, и по мере наращивания денежной массы ситуация только осложнится. Что же делать? Возможны два подхода: двигаться дальше, развивать финансовый рынок, создавать новые инструменты, которые могли бы связать увеличивающиеся объемы пенсионных накоплений. Это большая и тяжелая работа. Второй вариант: уменьшить рост денежной массы простым ограничением количества людей, имеющих право участвовать в накоплении. Собственно, этот прием мы и наблюдали год назад, когда было принято решение об исключении из накопления средних возрастов.
Большого эффекта, как видим, он не дал, а доверие людей к реформе подорвал.
"Сворачивание" пенсионной реформы считают ошибкой и в МЭРТ. Во-первых, введение накопительных пенсий рассчитано на многие годы, и говорить об эффективности или неэффективности его пока рано. Во-вторых, хотя некоторые эксперты говорят, что добиться легализации зарплат пока не удалось, но есть и другое мнение. В Пенсионном фонде очень осторожно, не называя конкретных цифр, говорят, что количество застрахованных начинает расти. Причем это не только вновь пришедшая на работу молодежь, но и старшие возраста. Может, все-таки "выход из тени" начинается? Целесообразно ли тогда возвращаться к бюджетному финансированию пенсий, сокращая их страховую составляющую?
По какому же пути мы двинемся дальше? Вице-премьер Александр Жуков заявил недавно, что необходимо выявить некие государственные приоритеты - например, развитие транспорта, связи, массовых коммуникаций, то есть таких направлений, где у государства стратегические интересы, и направить финансовый поток туда, обеспечив выпуск целевых государственных займов.
МЭРТ в свою очередь предложил на днях поменять формулу инвестирования пенсионных накоплений "молчунов", ликвидировав монополизм государственной управляющей компании и допустив к этим деньгам частный бизнес. Так предполагается увеличить доходность пенсионного капитала.
Значит, вроде бы в правительстве серьезно ищут варианты сохранения страхового подхода к пенсионному обеспечению.
Но, по мнению Вьюницкого, все-таки не исключен и вариант появления новых "инициатив", подобных прошлогоднему "отсеканию" части будущих пенсионеров от накопительного элемента.
Во всяком случае в минфине серьезно обсуждается вопрос о том, чтобы не поднимать накопительную долю пенсионных взносов молодых возрастов с нынешних 4 до 6 процентов от фонда оплаты труда.
Ирина Невинная
n/a Минздрав предлагает 10 тысяч за рождение ребенка
Увеличить размер единовременной выплаты по рождению ребенка предложил правительству России министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов. Как сообщает информационное агентство "Интерфакс", на заседании правительства 7 июля глава Минздравсоцразвития Михаил Зурабов предложил увеличить размер выплаты до 10 тысяч рублей.
Министр также предложил увеличить размер ежемесячного пособия на детей в возрасте до 1,5 лет с 500 до 800 или даже 1000 рублей. Зурабов сообщил, что эти решения необходимо принять правительству до конца нынешнего месяца, чтобы они были учтены при формировании бюджета на 2006 год.
Между тем еще в феврале 2005 года Федеральная служба государственной статистики обнародовала данные об изменении численности россиян за последние несколько лет. По сведениям службы, только за 2004 год численность постоянного населения России уменьшилась на 700 тысяч. За 2003 год численность постоянного населения России уменьшилась на 0,8 миллиона человек.
n/a Бой гладиаторов в белых халатах
Медицина не должна быть приравнена к сфере услуг - считают ведущие специалисты отрасли
Завтра на совместное заседание соберутся руководители Минздравсоцразвития РФ и президиума Российской медицинской ассоциации. Разговор будет непростой, поскольку у участников нет единого взгляда на реформу в жизненно важной области - охране здоровья населения.
Об этом шел разговор на "Деловом завтраке" с членом президиума ассоциации, руководителем одного из лучших отечественных лечебных учреждений- начальником Центрального военного клинического госпиталя имени А.А.Вишневского, доктором медицинских наук, профессором, генералом Юрием Немытиным.
Поликлиника как слабое звено
Юрий Немытин | Завтра мы будем вести разговор о том, как дальше развиваться нашей отрасли. Сейчас в качестве ориентира выбран опыт других стран. А он для нас не всегда приемлем. Мы как-то забыли, или решили забыть, что в свое время академик Борис Васильевич Петровский, который был министром здравоохранения СССР, получил премию Всемирной организации здравоохранения за лучшую систему здравоохранения. Другое дело, что у нас не хватало современных технологий и, начиная с середины восьмидесятых годов прошлого столетия, мы отстали в медицинских технологиях настолько, что тяжело стало догонять Запад. Но догоняем. Пока в отдельно взятых учреждениях. Сделать это в масштабе всей страны сложно.
Российская газета | Как, на ваш взгляд, должна строиться система здравоохранения?
Немытин | В идеале стационарное звено лечебно-профилактических учреждений (ЛПУ) должно быть тесно интегрировано с поликлиническим, в котором, в свою очередь, имеется дневной стационар как стационарно замещающая технология дорогостоящих специализированных коек ЛПУ. Крупные многопрофильные, хорошо оснащенные клиники должны иметь филиалы восстановительного или реабилитационного лечения. Тогда койка стационара быстрее освобождается для приема больных на специализированное профильное лечение. Такая интеграция даст большой экономический эффект. Руководители отрасли, крупных ЛПУ должны составлять стратегическое планирование, основанное на индустриальной модели с четким пониманием процессного управления качеством медицинской помощи, о чем неоднократно говорил президент России В.В. Путин.
Мы не заметили, как подменили медицинские пункты крупными больницами, госпиталями. Тем самым нанесли двойной ущерб государству. Элементарный панариций отправляем лечить в госпиталь. В итоге врач теряет квалификацию и интерес к своей работе.
РГ | К вам тоже попадают больные с нарывами и аппендицитами?
Немытин | Конечно, попадают, но их очень немного. В основном нас загружают сложными больными со всех 89 регионов России. Каждое ЛПУ должно иметь свой уровень оказания медицинской помощи.
РГ | Мы еще не прошли стадию, когда надо было приходить в больницу со своим бельем, своими лекарствами, своей едой. По оценкам Российской медицинской ассоциации, меняется ли ситуация в целом по стране?
Немытин | К сожалению, поводов для оптимизма пока немного, но они есть. Там, где губернаторы осознали ценность здоровья, там, где они повернулись лицом к людям, там ситуация меняется к лучшему. Например, Ставропольский край, Екатеринбург, Тюмень, Новосибирск, Кемерово, Московская область. Московская область пошла по оптимальному пути - приближение специализированной помощи людям через создание медицинских округов и выделение головных районных больниц. Легче оснастить 10 центральных районных больниц, чем 79. Но в этом случае должна четко работать система ОМС, когда деньги идут за больными. Мы должны действовать, как рекомендовано президентом страны В.В. Путиным, - перейти от сметного финансирования лечебных учреждений к финансированию за объем и качество выполненной работы, за пролеченных пациентов.
Прежде справка от врача, потом работа
Наша большая беда в том, что в пылу всяческих перестроек мы утратили диспансеризацию. В советские времена за охват диспансеризаций отвечали руководители учреждений, предприятий, а за качество и своевременность - медработники. На основании проведенной диспансеризации готовился доклад с оценкой здоровья населения, с выработкой программы профилактических мероприятий. Но даже если завтра мы сможем снова внедрить диспансеризацию, вряд ли население ее подхватит. Должна насаждаться медицинская культура населения, чтобы каждый понимал собственную ответственность за собственное здоровье. Есть страны (Япония и другие), где предприниматель или руководитель не допускает к работе тех, кто не завершил диспансеризацию, так как не хочет оплачивать дорогостоящее лечение своих сотрудников в дальнейшем.
РГ | Повлияют на ситуацию так называемые семейные врачи?
Немытин | Мне представляется, что не следует путать семейного врача и врачей общих практик. Врачи общих практик, имеющие распространение в таких странах, как Канада и некоторых других, формировались десятилетиями из наиболее подготовленных клинических врачей. Переход к врачам общих практик - это длительный процесс. Мы к нему не готовы (такого врача не подготовить и за 2 года). Особенно это недопустимо в педиатрии.
РГ | Об этом вы будете говорить на встрече в минздравсоцразвития?
Немытин | Обязательно.
РГ | А о том, сколько времени человек должен лежать в больнице?
Немытин | Мне кажется, так нельзя ставить вопрос. Мы должны работать на основе стандартов. Однако понятно, что мы должны искать пути сокращения пребывания больного в стационарах через управление процессами, основанными на высоких (или допустимых) медицинских технологиях.
Когда будут работать в жесткой интеграции стационары и поликлиники, больной будет готовиться к плановой госпитализации. Уменьшится дублирование исследований, а значит и затраты на лечение. Тогда и будут сокращаться сроки общего пребывания больного в стационаре. Например, у нас некоторые пациенты лечатся 3 дня, а другим и двух месяцев не хватает. Но средние сроки лечения у нас сократились вдвое, а оборот койки вырос с 15,4 до 24. Значит, число лечившихся больных при увеличении коечного фонда на 72 процента увеличилось до 260 процентов. За 10 лет количество лечившихся увеличилось с 10 тысяч до 27 тысяч, и это не предел. Особенно важно грамотно управлять процессами, когда нам выделяется 2,3-2,9 процента от ВВП, а в США - 13 процентов, в Канаде - 11 процентов, в странах Европы от 7 до 10 процентов. И в Европе есть очереди под высокие медицинские технологии даже при наличии страхового полиса.
Солдат к профессору без очереди
РГ | Такие лечебницы, как госпиталь Вишневского, - товар штучный. Не только потому, что это чрезвычайно дорогое удовольствие, они - средоточие новейших технологий и уникальных специалистов. Два года назад, при первой встрече в редакции, вы говорили, что начинаете радикальное переоснащение. Что удалось сделать?
Немытин | Согласно постановлению правительства мы получили 34 миллиона евро и провели полную реконструкцию госпиталя. Общее число операций приближается к 12 тысячам. О нас говорят, что мы много лечим больных на коммерческой основе. Отвечу сразу: их число не превышает 18,5 процента. Эти деньги идут, в первую очередь, на недофинансированные статьи из бюджета и в большей части, а именно 78 млн., на покрытие затрат на высокие медицинские технологии. Еще 50 миллионов - на развитие учреждения. 17 миллионов мы платим налог, тем самым рассчитываясь с государством не только увеличением числа лечившихся с тяжелыми недугами, но и прямыми деньгами. На мой взгляд, это неправильно: налог должен быть умеренным в лечебных учреждениях, а еще лучше - отменен вовсе. Раньше мы делали около 500 операций на сердце в год, теперь 1830. Это и аортокоронарное шунтирование, и протезирование при сочетанных пороках сердца. Привожу этот пример потому, что сердечно-сосудистые заболевания занимают первое место среди всех патологий и по количеству, и по уровню смертности.
РГ | Высокие технологии вашего госпиталя доступны только военным или к вам могут попадать все, кому такое лечение требуется? Вы же все-таки медицина ведомственная. И, наверное, правильно, что есть свои медицинские службы у летчиков, у работников транспорта, у спортсменов... Профессиональные-то болезни никто отменить не может.
Немытин | Не может, профзаболевания есть и будут. Другое дело, что любая ведомственная медицина, в том числе и военная, стала более доступна при работе в системах ОМС и ДМС, то есть ведомственность начинает стираться через вводимые экономические процессы.
А теперь о доступности нашего госпиталя. Конечно, в нем лечатся на 82 процента военные, члены их семей, ветераны войны, военной службы. Но через контракты с целью обеспечения достаточного финансирования мы доступны более широкому кругу пациентов. Мне приходится ежедневно подписывать 15-20 запросов на лечение из разных регионов, в том числе и на операции по аортокоронарному шунтированию.
РГ | Сколько стоит у вас такая операция?
Немытин | От 90 до 120 тысяч рублей, в зависимости от состояния и тяжести патологии.
РГ | А солдату?
Немытин | К нам часто направляются рядовые с пороками сердца и другой сложной патологией. Им помощь оказывается в первую очередь.
РГ | Когда люди читают о встрече с доктором такого класса, первый вопрос однозначно будет: как попасть к вам на лечение человеку невоенному?
Немытин | Соискатель пишет письмо на наш адрес: 143420, Московская область, Красногорский район, п/о Архангельское, ЦВКГ имени Вишневского. Оно попадает в отдел "Страховая медицина". Мы рассматриваем письмо и даем ответ: в каком подразделении человек будет проходить лечение, в какую примерно сумму оно ему обойдется.
РГ | Отказ возможен?
Немытин | Только если нет показаний к госпитализации - такое тоже возможно.
РГ | Если это не коммерческая тайна - в какую сумму может обойтись лечение в вашем госпитале? Мы не говорим о дорогостоящих операциях, речь о средней стоимости.
Немытин | Средний койко-день стоит 2179 рублей. Здесь учтены общие анализы, ЭКГ, другие общие сведения. Но все высокие технологии, сложные лекарства, которые не входят в перечень обязательного медицинского страхования, оплачиваются отдельно. 60 процентов палат в госпитале со всеми удобствами, включая телевизор. Питание заказное, пятиразовое, на него в среднем тратится 160 рублей.
Конверт врачу
РГ | Уж коль скоро речь зашла о деньгах, то, может быть, поговорим и о том, о чем все знают, но стараются умолчать. Скажем, пациенту назначен курс химиотерапии. Ему говорят: у нас есть такой-то препарат, но вам бы лучше лечиться другим - более эффективным. Но стоит он дорого, в больнице его нет, можете купить за свои деньги, и мы будем вас лечить именно этим препаратом...
Немытин | Ситуация известная, но очень, я бы так сказал, скользкая. Выхода из нее, честно говоря, я не вижу. Только если будет оплата по добровольному страхованию. Своим военным пациентам мы тоже иногда такое говорим. Нечасто, но случается. Вот даже клапан для сердечного протезирования. Пациент заявляет, что хочет, чтобы ему поставили биологический клапан известной фирмы. В госпитале такого клапана нет. Мы об этом говорим пациенту, говорим и о том, что можем позвонить на фирму, и нам его доставят. Но за него придется доплатить. То есть пациент нам ставит условия, и мы пациенту ставим условия. Он должен расписаться в истории болезни: не будет предъявлять претензии за то, что клапан был оплачен им самим.
РГ | Не предъявляют?
Немытин | Из вашего вопроса я понял: вы знаете, что очень часто предъявляют и требуют возврата денег. Тут уж ничего не поделаешь.
РГ | То, что в медицинских учреждениях существуют поборы, ни для кого не секрет и не открытие. При нынешних зарплатах медработников трудно рассчитывать на их исчезновение. И все-таки. Как вы относитесь к конвертам в карман медика?
Немытин | Если медик посмел заявить пациенту, что тот должен прийти к нему с этим самым конвертом и лишь тогда начнется лечение, то такого медика нужно привлекать к уголовной ответственности. Другое дело, если пациент закончил лечение и решил каким-то образом поблагодарить медика, вернувшего ему жизнь и здоровье. На наш взгляд, это дело добровольное.
Мы часто ссылаемся на заграницу, а знаете, как в Англии делается? Мне довелось быть в известной клинике Томас в Лондоне. Там существует правило: пациент, когда уходит, оставляет на столе у сестрички от 5 до 20 фунтов стерлингов - в зависимости от заболевания. Сестричка эти деньги сдает в кассу, потом они делятся. Никто не видит в этом ничего особенного.
РГ | Медицинское ведомство сейчас структурно входит в единое с социальным развитием министерство. Это помогает вам или наоборот?
Немытин | Многие нынешние беды службы здоровья оттого, что она оказалась приравненной к сфере услуг, что она перестала быть отдельной, очень важной отраслью нашей жизни. Я с уважением отношусь к любому труду. Но все же... Пока нас не выведут из социалки в самостоятельную отрасль, рассчитывать на серьезные положительные перемены нельзя. Мы не производство. Конечно, формально мы производим услугу. Но какую! Мы - специфическая, отдельная отрасль. Отрасль спасения жизни - и никак иначе.
Ирина Краснопольская
n/a Есть ли у вас сердце?
Лео Бокерия считает: Мы живем в капиталистическом обществе с социалистическим здравоохранением
"Деловой завтрак" с выдающимся кардиохирургом мира руководителем Центра сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева Лео Антоновичем Бокерия то и дело выходил за рамки медицины. И это естественно, когда собеседник - личность такого масштаба.
Накануне встречи мы в очередной раз побывали в Бакулевском центре и в очередной раз подивились: со всех сторон только и слышатся жалобы на недостаток финансирования, на бедность службы здоровья. А тут Лео Антонович показывает два новых отделения - одно для взрослых, другое для ребятишек. Даже сами палаты на больничные не похожи - звездные гостиничные номера. Никаких больничных ароматов, продуманный до мелочей интерьер. Вот на полах стеклянные вставки-окошки, а под ними всяческие чудеса. В детском отделении встанет малыш на такое окошко и под стеклом начнет движение красочный паровозик, а еще сказочные часы покажут время. А уж какие кругом цветы, картины...
Откуда такие излишества? Несколько лет назад был в Бакулевском юбилей, и выступавшая на нем Валентина Матвиенко, перечисляя заслуги Лео Антоновича, сказала: что "он смог охмурить все ветви власти". Поэтому у центра такая роскошная жизнь? Когда в центр должен был приехать президент страны Владимир Путин, у Лео Антоновича спросили: о чем он станет просить президента. И были весьма удивлены, когда академик ответил: "Ни о чем".
Красивые стены лечат
Российская газета | После визита президента в вашей жизни что-то изменилось?
Лео Бокерия | В жизни моральная поддержка в сложный период бывает важнее любой другой. Мы у президента ничего не просили. Нам всем было важно услышать, как государство будет создавать условия для развития здравоохранения. Просто надо работать. Много работать. А насчет излишеств... В нашем центре нет легких пациентов - только тяжелые, очень тяжелые. И если к их страданиям добавить еще окружающий дискомфорт, то процесс выздоровления пойдет сложнее, дольше. Стены тоже лечат. У людей всегда должны быть человеческие условия. А когда все кругом облупленное, ветхое, когда запахи жуткие - это же, помимо прочего, унизительно.
РГ | Реформа здравоохранения идет для здоровья или во вред здоровью?
Бокерия | Реформа назрела. Это совершенно очевидно для всех, в основном, конечно, для врачей. Я бы даже сказал, что сегодня многие социальные беды сваливаются на голову врачей. Как будто бы врач виноват в том, что он не лечит так, как должно. Хотя очевидно, чтобы лечить на современном уровне, у врача должны быть современные соответствующие возможности, которые стоят конкретных денег. Я считаю, что наша медицина довольно давно в тупике. И, к сожалению, выход из него по сей день не обозначен.
Что я имею в виду? Вот 1917 год. Россия лапотная. Это позже появляются корабли, паровозы, самолеты, массовая культура... Состояние медицины отвратительное. Какие-то меценаты что-то строят, и на этом держится медицинская помощь в России. На этом фоне новая власть создает в массовом порядке высшие учебные заведения. Появляется достаточное количество врачей, которых распределяют по всему Советскому Союзу. Это еще не врач современной формации, но он уже может реально лечить простые болезни, а для лечения сложных направлять пациентов в более квалифицированные больницы. Создается очень серьезная служба здравоохранения. Никто не может этого отрицать. Многие ее элементы используются в мире по сей день. Например, "скорая" в Австралии действует по нашим принципам.
Во время Великой Отечественной войны именно благодаря медикам возвращено в строй более миллиона солдат. Но тогда же стало очевидно и то, что без развития специализированной медицины двигаться вперед невозможно: ранения в живот, голову, ногу, сердце, сосуды... Один врач, один хирург не может все это знать. Именно в период войны вся мировая медицина становится на путь специализации. Вокруг нее, вокруг специализированной медицины формируется огромная индустрия. Сегодня в США индустрия медицины, здравоохранения уступает только индустрии питания. Создаются наркозные, дыхательные аппараты, специальный инструментарий, аппараты искусственного кровообращения и так далее. Все это, конечно, растянуто во времени. Но
|
